История советского танкостроения. Часть 2

К 30-м годам ХХ века отношения СССР и Европы более или менее нормализовались. Молодое социалистическое государство, разумеется, по-прежнему воспринимали с прохладцей, однако в краткосрочной перспективе агрессивных планов против него пока никто не строил. Но в 1933 году прозвенел тревожный звонок: пост рейхсканцлера Германии занял глава НСДАП Адольф Гитлер, отличавшийся весьма радикальными взглядами на государственную политику. И когда в 1934 году умер германский президент Гинденбург, а Гитлер был избран главой страны, всем мало-мальски здравомыслящим людям стало понятно, что новая война в Европе неизбежна.

На противоположном краю Союза обстановка также обострилась. Япония, принявшая в 1927 году «Политическую программу в отношении Китая», прямым текстом декларировала, что Монголия и Маньчжурия входят в её сферу интересов. Для того чтобы в полной мере осуществить замыслы милитаристской правящей верхушки, Стране восходящего солнца требовалось нанести военное поражение СССР.

В 1932 году Маньчжурия была захвачена японцами, которые создали на её территории марионеточное государство Маньчжоу-го, которое должно было стать «стартовой площадкой» для начала военных действий против Советского Союза.

В сложившейся ситуации вопрос технического переоснащения Красной армии нужно было решать как можно быстрее. Для этого требовалось ударными темпами развивать промышленную базу страны и, разумеется, работать над созданием новых образцов вооружения, в том числе танков.

В конце 1929 года коллегия Главного управления военной промышленности пришла к выводу, что для полноценного решения вопроса обеспечения РККА военной техникой, соответствующей требованиям времени, необходимо воспользоваться зарубежным опытом в этой сфере. Была создана специальная закупочная комиссия под руководством начальника Управления механизации и моторизации РККА И. Халепского и начальника инженерно-конструкторского бюро по танкам С. Гинзбурга.

В США комиссия вначале обратила внимание на разработки компании Cunningham, но оказалось, что эти машины не соответствуют требованиям РККА. И тогда советские делегаты заинтересовались колёсно-гусеничными танками выдающегося американского инженера Уолтера Дж. Кристи.

С колёсно-гусеничной схемой в 30-е годы работали конструкторы многих стран, потому что чисто гусеничная ходовая часть, как правило, ещё не обеспечивала надлежащего уровня надёжности. Это был типичный вариант «за неимением лучшего», от которого отказались, как только появилась возможность.

Танки Кристи были довольно интересными машинами. Им принадлежали рекорды скорости, не все из которых побиты до сих пор (правда, в основном потому, что разгонять танк до скорости 100 и более километров в час не имеет смысла). Американских военных разработки Кристи не очень заинтересовали, поскольку не вписывались в схему бронетанковых войск США. Халепский, ознакомившись с машинами, также впал в сомнение. В советскую бронетанковую концепцию танки Кристи укладывались ничуть не лучше, чем в американскую. С другой стороны, не избалованный вниманием конструктор охотно шёл на сотрудничество (возможность заработать перевешивала неприязнь к коммунистическому строю).

Сомнения относительно того, закупать танки Кристи или нет, разрешились, когда выяснилось, что Польша тоже поглядывает в их сторону. В итоге 28 апреля 1930 года был подписан договор на поставку в СССР двух машин Кристи с технической документацией.

В Великобритании внимание закупочной комиссии также привлекла машина, не заинтересовавшая местных военных: Vickers Mk. E, или «Виккерс шеститонный». Машина не была плохой или отсталой, просто она опять-таки не попадала в схему. Поэтому конструкторы ориентировались на внешних потребителей. Кроме Советского Союза, «Виккерсы шеститонные» поставлялись в Польшу, Финляндию, Аргентину, Болгарию и ряд других государств. Для СССР была закуплена двухбашенная модификация данного танка.

Танки Кристи М1940 и «Виккерс шеститонный» стали знаковыми машинами для Красной армии. Первый послужил прототипом для серии колёсно-гусеничных танков БТ, а второй стал основой для Т-26, одного из самых массовых советских танков довоенного периода.

Демонстрация «Виккерсов» командованию РККА и Московского военного округа прошла успешно, танк постановили запустить в серийное производство. В связи с наличием в оригинальной британской конструкции ряда недостатков конструкторы хотели производить танк, применяя конструктивные элементы от советской машины Т-19, разрабатывавшейся примерно в это же время. Однако поначалу производство всё-таки приказали начинать без доработок, потому что советская агентура доложила о начале массового производства «Виккерсов» в Польше. Данные эти были ошибочными, но вердикт командования надо было исполнять. Выпуск танков, получивших индекс Т-26, начался на ленинградском заводе «Большевик».

Первые модели Т-26 выпускались с двумя пулемётными башнями, расположенными по горизонтали. Затем в 1933 году появилась модификация с одной башней под 45-мм пушку. Перевооружению подлежали все Т-26, однако из-за дефицита орудий до конца 1933 года выпускались как пулемётные, так и орудийные варианты танка.

Подробнее узнать о танке Т-26 можно в этой статье раздела «История».

Что касается машин Кристи, то они на испытаниях показали себя ненадёжными и капризными. Вместе с тем динамические характеристики этих танков действительно впечатляли. Поэтому решение по ним приняли следующее: довести до ума и начать серийный выпуск. Для машин, производных от танков Кристи, был придуман специальный двухбуквенный индекс БТ (быстроходные танки).